Когда у меня в руках умерла маленькая полевая мышка, я прекрасно осознавала ее смерть. Ее окончательность, определенность и трагичность. Не помню, не могу вспомнить момента, когда бы смерть была для меня непонятной, заставляла задуматься, поставила бы в тупик. Исследователи свидетельствуют, что понимать смерть может и четырехлетний и трехлетний ребенок, но я не знаю, есть ли у меня воспоминания из того возраста, я плохо соотношу события с датами.
Немного больше помню про секс. Любознательность и способность составлять из собранного материала целую картину делали для меня чтение подшивок журнала "Здоровье" увлекательнейшей охотой, я с трепетом находила и укладывала каждое новое сведение рядом с прежними. Другие дети, кстати, мне никогда об этом не рассказывали.
